Православна Здолбунівщина

В Символе мы исповедуем свою веру в Вознесение - в то, что Господь Иисус Христос вознесся на небо и сел «одесную Отца». Но что означают эти, казалось бы, простые и ясные слова? Ведь Бог Отец не находится в какой-либо одной точке пространства и не смотрит при этом в каком-то определенном направлении, так чтобы что-либо находилось справа, а что-либо слева от Него. Кроме того, Христос как Бог, единосущный Отцу, также не находится в какой-то одной точке пространства, справа или слева от Отца. Не является ли эта фраза чрезмерно антропоморфной? Ведь антропоморфизмы (приписывание Богу человеческих черт, например, органов - рук, ушей, а также человеческих эмоций, мыслей, действий), действительно, довольно часто встречаются в Священном Писании. Более того, может показаться на первый взгляд, что данная фраза вообще не несет в себе никакого догматического смысла, сравнимого, например, с "единосущный".

В действительности, "одесную Отца" - это образное, символическое выражение

Оно относит нас ко временам древнейшего этикета, когда находиться справа от какого-либо высокопоставленного лица означало быть вторым после него. Сын как Бог, единосущный Отцу, превышает время и пространство и никогда Своей божественной природой «с неба» «на землю», конечно же, не снисходил. Будучи человеком на земле, Он не переставал быть при этом вездесущим Богом, не находящимся ни «справа», ни «слева» от Отца. Поэтому данный пункт Символа является преимущественно антропологическим - Вознесение говорит нам о достоинстве и предназначении человеческой природы.

«Быть справа» означало в древнем понимании «быть вторым после». Христос возносится на небо и «садится одесную» Бога не как Бог, единосущный Отцу, а как человек, показывая тем самым, что именно человек является высшим, лучшим творением Божиим. В Вознесении Христос являет, что в обоженном способе бытия человеческая природа достигает своего максимума и своей изначальной цели - превышает честью и славой высшие ангельские чины Серафимов и Херувимов. Именно Человек восседает сейчас одесную Бога, является «вторым после Него». И эта слава открывается, делается доступной теперь всем людям, если они смогут достичь ее своим личным подвигом: Божию Матерь мы неслучайно именуем в богослужебных текстах «превышающей по чести Херувимов и по славе Серафимов».

Если первоначально человек и был сотворен «немного умаленным пред ангелами» (Пс. 8: 6), то в отличие от ангельской в человеческую природу заложен естественный динамизм - способность к развитию, совершенствованию. В представлении восточных Отцов Церкви (особенно - преподобного Максима Исповедника) перед человеком еще до грехопадения был поставлен ряд задач, наградой за выполнение которых должно было стать излияние на человеческую природу полноты обоживающей Божественной благодати. В состоянии обожения человек не просто по близости к Богу стал бы подобен или равен ангелам, но, объединяя в себе два мира, материальный и нематериальный, и сделавшись богом по благодати, по своему достоинству превысил бы величайших из ангелов.

Грехопадение изменило эту картину. Человек стал вести образ жизни не ангелоподобный...

И даже не человекоподобный, а скорее скотоподобный. Жизнь людей сделалась подчиненной прежде всего низменным инстинктам, стремлению к получению телесных удовольствий. Однако от этого высокое предназначение человека не изменилось. Какими бы духовными болезнями человек ни страдал, это не изменяет его природы и его предназначения. Дефект может помешать исполнить предназначение, но не изменяет природы и ее цели самих по себе.

Уже в самом Боговоплощении (которое празднуется в день Благовещения) Христос сообщает Своей человеческой природе всецело обоженный способ существования. Но чтобы избавить нас от того способа бытия, в котором мы оказались, Он воспринимает все его видимые признаки, стороны - поношение, уничижение, смерть. Его снисхождение к нам именуется «крайним» - это снисхождение даже до смерти, даже до ада. И настолько же «крайним» является Его восхождение - восстановление достоинства человека, высочайшего из Божественных творений, всецелое обожение Им Своей человеческой природы.

Однако не таков взгляд на человека в современном мире

Для него он - скорее, высокоразвитая обезьяна, кусок материи, обладающий определенными инстинктами, желаниями, которые следует «удовлетворять», но так, чтобы при этом не страдали другие подобные ему «индивиды», обладающие подобными же инстинктами и равными правами их «удовлетворения». С материалистической точки зрения, которая так или иначе, явно или скрыто господствует в современных представлениях о человеке, мы всецело сводимся к нашей биологической жизни - к «земле». От наших сородичей - других приматов (обезьян) - мы отличаемся, дескать, лишь большей сложностью ДНК и, соответственно, большим объемом головного мозга, а культурная и духовная жизнь являются, якобы, порождением этих исключительно материальных факторов.

Догмат Вознесения, которому посвящен отдельный пункт Символа и который является обязательным к исповеданию всеми признающими Символ христианами, говорит нам прежде всего о том, кем каждый из нас, каждый без исключения, призван быть - сыном Божиим, Его высшим и возлюбленным творением, творящим волю Отца. Этот догмат говорит нам, что хотя наше тело материально и создано "из праха земного" (Быт. 2: 7), тем не менее, наша душа - не часть материального мира, а дыхание жизни (Быт. 2: 7), дыхание Самого Бога и Его образ (Быт. 1: 26-27), и свидетельствует, что наше подлинное Отечество - не столько земля, на которой мы живем, сколько небо, куда мы все и призваны. Хотя мы родились не на небе и не в положении "одесную Бога", но "быть вторым после Бога" - общий замысел Божий о каждом человеке, наше исконное предназначение, для нас Христом вновь открытое и даже более того - для каждого необходимое.

Вознесение Господне - не просто одно из Евангельских событий или совершенных Христом чудес