Православна Здолбунівщина

Еще совсем недавно многие наши соотечественники верили в счастливое будущее, пренебрегая трудным настоящим. Иллюзии счастья бередили умы.

Прошло немного времени, и мы все чаще болеем иллюзиями страха

Верим в ужасное будущее, игнорируя «здесь и сейчас». Страх парализует; и люди отказываются от будничных дел, с напряжением глядя в экран телевизоров и ожидая очередных новостей. Действительно, как новостная подборка делает настроение...

В то время, как наши соотечественники тысячами умирали в лагерях, многие верили, что живут в замечательной стране - им это очень убедительно внушали, замалчивая ужасы. Сегодня, когда смертность составила менее 100 человек на всю Украину, многие в панике считают дни, когда смерть коснется и их. Ведь каждые полчаса им напоминают: не забудьте, умер еще один человек. Знакомая врач сказала мне: «Ситуация с туберкулезом достаточно хуже, чем с гриппом, но о нем все молчат». Вспоминаю фразу из книги «Письма Баламута» Клайва Льюиса о том, что главная задача «баламутов» - заставить человека бояться того, что с ним может произойти, отвлекая от то, что с ним происходит.

На выходных ездила в Луганск на семинар одной из школ психоанализа

Приехали психоаналитики, психиатры со всей Украины, в том числе, из Бельгии и Франции. На обратной дороге моя коллега с иронией рассуждала: «Как ты думаешь, те, кто одел маски - внушаемые или... (перечисляя возможные диагнозы)».

Конечно, я далека от насмешек и если кому-то спокойнее в маске, то почему бы и нет. Я тоже волнуюсь за тех, кто рядом, и так же не хочу оказаться на больничной койке. Главное - не становиться в позицию маленького, беспомощного ребенка, который верит всему, что говорит ему большой и грозный «родитель» с экрана телевизора. Каждый из нас взрослый человек, умеет считать. Посчитайте, сколько случаев заболевания на количество человек и сколько из них смертельны; посмотрите, с какой скоростью движется болезнь. Исследуйте факты, к которым есть доступ, а не мнения. А если и мнения, то специалистов, в данном случае - медиков, понимая, что журналистам здесь отведена третьестепенная роль. 

И задайте себе вопрос: «Чего я в этой ситуации боюсь больше всего?»

Я не знаю, каким будет ответ многих из читателей, но те, с кем пыталась рассуждать я, замечали, что их волнует то, что они начинают догадываться: «Что жизнь не так прекрасна, как казалось, и что от этой проблемы нельзя «спрятаться», как от остальных. (Ведь о ней все время напоминают). Что, оказывается, не все в моих руках (читай: я не всемогущ). Что и я могу умереть».